Ярко выраженное чувство новизны, характерное для архитекторов «арт нуво» и их заказчиков, отчасти определяло быстро менявшуюся архитектурную атмосферу в Брюсселе, Барселоне, Турине и Милане, которые в 80-е и 90-е гг. XIX века претерпели изменения вследствие освоения современных промышленных технологий. Среди новых промышленных воротил и членов свободных профессиональных сословий были некоторые, имевшие эстетическое чутье и творческую жилку и стремившиеся отмежеваться от аристократии, приобретая дома и произведения искусства, выдержанные в стиле шокирующей новизны.

Этот новый стиль проявился в Доме Тассель (892—1893) Виктора Орты (1861—1947) на Рю Поль-Эмиль Жансон в Брюсселе. Он был построен для профессора Тасселя, преподававшего математику в Брюссельском университете и связанного профессиональными узами с семьей промышленников и химиков Сольвей, члены которой также стали крупнейшими меценатами Орты.

На Орту, который, начиная с 1878 г. проучился полтора года в Париже, глубокое впечатление произвели монументально-классицистическая урбанистическая атмосфера этого города и новые здания из железа и стекла типа универсального магазина Бон Марше. Он принял твердое решение перенести в Брюссель все лучшее в парижской традиции. Внутри здания главная входная зона состоит из Т-образного помещения; жилые комнаты отделяются раздвижными дверями от столовой, окно которой с эркером выходит в сад. Внимание привлекает необычная текучая форма лестницы. Изящная композиция ее железных перил, напоминающих водные расте¬ния, включает многочисленные цветочные орнаменты, которые, подобно расписной декорации, покрывают стены.

Лестничный пролет  — восьмиугольное пространство, окруженное хрупкими железными колоннами, — создан Ортой и в доме Эдмунда ван Эетвель-де (1895—1898) на Авеню Пальмерстона в Брюсселе. Спускающиеся сверху вьющиеся растения на самом деле представляют собой красочный орнамент стеклянного купола над лестничным пролетом. Даже стеклянные абажуры электрических ламп в этом натуроподобном интерьере оформлены в виде цветов и листьев.

Самым изысканным частным домом работы Орты в Брюсселе является отель Сольвей (1894—1900) на Авеню Луиз, который он построил для одного из членов семейства Сольвей. За изогнутым фасадом из камня, железа и стекла располагается анфилада перетекающих одно в другое помещений для приемов, разделенных частично съемными стеклянными стенами. Движение к этим помещениям осуществляется по солидной лестнице, знакомой по hotel particulier (городскому особняку) в Париже XIX в. Отель Сольвей представляет собой великолепный дом из великолепных материалов, в котором каждая деталь от изогнутых дверных ручек и фурнитуры до ламп является результатом мощной эстетической фантазии.

Заказчики Орты — банкиры, инженеры и предприниматели — были достаточно богаты, чтобы позволить себе заигрывать с прогрессивными политическими взглядами. В частности, они поддерживали основанную в 1885 г. бельгийскую Рабочую партию, для которой Орта подготовил проект Народного дома (1895— 1900, снесен в 1964) в Брюсселе — этот заказ он получил благодаря своим связям с семейством Сольвей. Здание вписывалось в участок странной клиновидной формы на круглой площади Эмиля Вандер-вельде. В широких, изогнутых фасадах кирпич, природный камень, металл и стекло комбинировались с почти намеренной неуклюжестью, напоминавшей попытки, отраженные в Беседах Виолле-ле-Дюка, найти законы конструктивной «честности» архитектуры.

 Последователь Кейперса Берлаге изучал архитектуру в Политехникуме в Цюрихе (1875—1878), где по-прежнему сильно ощущалось влияние Земпера, преподававшего там с 1855 по 1871 гг. Как реакцию на духовный климат, царивший в Нидерландах в последние два десятилетия XIX в. и характеризовавшийся социал-реформистскими движениями и бурными религиозными столкновениями, Берлаге разработал новый архитектурный язык, убедительный и рациональный, который был в большой степени следствием изучения Земпера и Виолле-ле-Дюка.

Характерным примером этого стиля были здание профсоюза гранильщиков алмазов (1898—1900) в Амстердаме с его приземистым, грубоватым лестничным пролетом, окруженным кирпичной кладкой с белой и желтой глазурью, и здание Амстердамской биржи (1898—1903) , для которого он еще раньше (1884—1885 и 1896) готовил проекты в стиле привычного историзма. Окончательно утвержденный проект (1897—1898) предполагал создание крупного общественного сооружения с грубыми, в значительной степени лишенными украшений кирпичными стенами, смелой колокольней и окнами с сетчатыми переплетами. Без сомнения, здание Биржи явилось прорывом из историзма к мощному, вневременному, типичному для страны стилю, сомасштабному новому веку.

По мнению Берлаге, этот стиль соответствовал и эпохе социализма, которая осудит историзирующие стилистические направления как выражения буржуазного индивидуализма; пусть богатые люди коллекционируют стили, словно картины, но в эпоху простого человека должен господствовать простой стиль. Зданию Биржи работы Берлаге было суждено оказать огромное влияние на архитектуру континентальной Европы 20-х гг. нашего столетия. Три биржевых зала внутри были образцами рационального строительства из кирича, железа и стекла, которые пришлись бы по душе Виолле-ле-Дюку.

Во Франции ведущим архитектором «арт нуво» был Гектор Гимар (1867—1942), обучавшийся в Школе декоративного искусства, а начиная с 1885 г. — в Школе изящных искусств, которую он покинул в 1889 г., не закончив курса, чтобы начать работу в строительной компании. Когда Гимар в 1895 г. во время поездки в Брюссель увидел работы Орты, он немедленно изменил проекты своего дома с роскошными квартирами на Рюде Аафонтен в Париже, известного как Кастель Беранже (1894—1899) . В результате возник поразительный лестничный пролет, сравнимый с металлическим каркасом из железа, стеклянных элементов и плитки, войти в который можно было через красивые ворота из кованого железа и меди. Была создана живая композиция из готического, рокайльного и японского стилей. В украшении фасада он использовал кирпич, щебень, частично цветной мельничный камень, песчаник и глазурованную керамическую плитку, создав впечатляющую рекламу материалов «ручной работы». Эта местная романтика пользовалась тогда во Франции большой популярностью, поэтому фасад Кастель Беранже в 1898 г. был удостоен городской премии Парижа. В том же году Гимар опубликовал об этом здании книгу с 65 иллюстрациями и даже перенес в него свою мастерскую.

Всемирная выставка 1900 г. в Париже совпала со строительством павильонов, ведущих в только что завершенную парижскую подземку — метрополитен. Несмотря на то что Гимар не участвовал в конкурсе 1898 г., благодаря протекции друга, президента городского совета Парижа, он получил заказ на оформление этих павильонов. В период между 1900 и 1913 гг. его своеобразные конструкции с напоминающими крылья стрекоз защитными стеклянными крышами и зелеными стойками в форме усиков заполонили город, словно стая саранчи. Со временем они стали восприниматься как составная часть традиционного парижского облика, но тогда они были задуманы как сознательный афронт против господствовавшего классицизма Школы изящных искусств. Существовало три основных типа, которые составлялись из заменяемых, заготовленных заранее металлических и стеклянных частей.

В 1907 г. Гимар опубликовал каталог литых частей для архитектурных деталей различного назначения, в том числе и картуши для балконов, кнопки звонков и таблички с номерами домов. Поскольку его, собственно говоря, не интересовала доктрина «подлинности материалов», которую исповедовало движение «Искусств и ремесел», то его универсальные чертежи можно было выполнять в любом материале.

Впечатляющий фасад Гимар создал в Доме Куалльо (1898—1900)  — жилом и деловом здании для торговца керамическими изделиями в Лилле. Фасад, облицованный блоками лавы с зеленой эмалью, отступает в верхних этажах за изогнутые деревянные и керамические элементы, что создает такое же шокирующее впечатление, как фотографии операции на открытом сердце. Как один из самых преуспевающих и популярных архитекторов стиля «арт нуво» Гимар оформил еще множество жилых зданий и вилл.