Решающую роль в деле возрождения монументально-декоративной мозаики, неразрывно спаянной с архитектурой, сыграла частная мастерская Фроловых. Она была основана в Петербурге в 1890 г. в противовес Мозаичному отделению Академии художеств. Мастера Академии, работавшие в Исаакиевском соборе, виртуозно исполняли смальтовые «репродукции» масляной живописи. Наиболее совершенной считалась та мозаика, в которой не было видно, что это — мозаика. Поиски иных приемов, отвечавших своеобычным законам этого искусства, начал А. А. Фролов, внедривший обратный (венецианский) метод набора. Заслуга глубокого эстетического осмысления особой природы смальтовой живописи, постижения ее новых декоративных возможностей принадлежала его младшему брату и последователю В. А. Фролову .

Грандиозный, не имеющий равных ансамбль мозаик был создан мастерской Фроловых в 1895-1907 гг-в храме Воскресения Христова (архитектор А. А. Парланд). Если на фасадах здания живопись акцентирует главные композиционные узлы, то внутри она полностью покрывает стены, пилоны, своды и купола, становясь структурной доминантой синтеза. Работая по картонам разных художников (среди которых — В. М. Васнецов, М. В. Нестеров, А. П. Рябушкин, В. В. Беляев, Н. Н. Харламов, Н. А. Кошелев и другие), мозаичисты не ограничивались точным воспроизведением, а отыскивали в смальте цвето-пластический эквивалент оригинала, добиваясь усиления звучности основных тонов, четкости границ светотени, цветов и оттенков. Однако органической целостности здесь не могло быть достигнуто из-за разностильности творческих манер живописцев. Стилизации в духе модерна не нашли общего языка с академическим характером большинства композиций и эклектически дробной архитектурной канвой.

Первыми крупными мозаиками нерелигиозного содержания явились тематические композиции на фасаде Музея А. В. Суворова (построен в 1901-1904 гг., архитекторы А. И. фон Гоген и Г. Д. Гримм). Авторы панно — художники А. Н. Попов и Н. А. Шабунин, мозаичисты М. И. Зощенко и Н. Е. Масленников. По существу, это болыпеформатные картины, переведенные в вечный материал. Черты модерна проступают лишь в колорите одной из мозаик, принадлежащей Н. А. Шабунину.

В русле поисков нового стиля В. А. Фроловым был выполнен в 1902 г. фриз особняка Е. И. Набоковой (Б. Морская ул., 47) - Стилизованные тюльпаны и лилии сплетаются в сочный, плавно текучий затейливый узор с мягкими переходами цветовых оттенков. Последующие работы В. А. Фролова интересны своеобразной интерпретацией авторских замыслов, претворением особенностей техники и материала в активные выразительные средства.

Поистине этапной вехой стало создание монументальных панно, установленных в 1905 г. на фасаде дома по Б. Зелениной улице, 28 (оригиналы художника С. Т. Шелкового). Смелое новшество — многократное укрупнение набора, обусловленное, во-первых, расположением композиций на большой высоте и, во-вторых, раскрытием декоративного потенциала живой, нерегулярной смальтовой кладки. Если раньше кубики смальты были «молекулами», несоотносимыми с целым, то здесь разномодульные пластины неправильной конфигурации зримо, как сочные открытые мазки, формируют цвето-пластическую структуру произведения. Использованы эффекты «гравюры» набора, швами углублены линии контура и границы цветовых плоскостей. Фактурность нешлифованной смальты порождает трепетную игру преломлений и отражений света. И все же ведущим организующим началом остается цвет, воздействующий на большие расстояния с расчетом на оптическое смешение основных тонов в воздушной среде.

Новизне художественного языка в полной мере отвечают сюжеты, впервые пришедшие в мозаику — промышленный пейзаж, пристань, вспаханное поле, холмы и река. В панно нет и намека на «картину». Лишенные привыч¬ных обрамлений, они заполняют все поле верхнего этажа между эркерами, поглощают оконные проемы. Создавая свой пространственный мир, живописные композиции не пытаются преодолеть сопротивление стены и разрушить плоскость, которой принадлежат. Полноценность синтеза в данном случае снижена плохой обозримостью мозаик с улицы и несопряженностью с ними основной части фасада.

Мастерская В. А. Фролова выполнила убранство целого ряда сооружений в Петербурге и окрестностях, в городах России и за границей. Преимущественно это церковные и мемориальные объекты в «неорусском стиле», который столь многое взял от модерна. Чрезвычайно плодотворным было содружество В. А. Фролова с Н. К. Рерихом. Сама живописная манера Рериха носила черты «мозаичности»: локальные пятна цвета, сильный контур, крупные мазки, напоминающие смальтовую кладку. Из стен фроловской мастерской выходили шрифтовые надписи и рекламы, облицовка глав и шпилей, прикладные изделия и мелкая пластика из смальтовой массы. Таким образом расширялась сфера применения мозаики, она включалась в обстановку интерьера и в систему визуальной информации города, участвовала в преображении окружавшей человека среды.